АСТРАХАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОЛОГИИ И ЖУРНАЛИСТИКИ
ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОЛОГИИ И ЖУРНАЛИСТИКИ
«Rheinische Zeitung» и «Neue Rheinische Zeitung». Их социально-политическая направленность. Вклад в них Маркса и Энгельса.
Кучерова Анна,
2020 г.
2020 г.
«Rheinische Zeitung»
Начало
С 1 января 1842 г.начала издаваться умеренно-либеральная «Рейнская газета». Приход в редакцию газеты младогегельянцев Маркса и Энгельса сделал ее более радикальной. Но лишь Маркс, ставший после первых своих публикаций наиболее влиятельным ее сотрудником, а с 15 октября 1842 г. – ее главным редактором, превратил «Рейнскую газету» в подлинный орган революционной демократии, выступивший «в интересах бедной, политически и социально обездоленной массы…».
Прежде всего Маркс отстоял право газеты рассматривать любые вопросы – политические, религиозные и философские. Возражая реакционной «Кёльнской газете», он доказывает, используя материалы своей докторской диссертации, историческую неизбежность проникновения идей развитой философии в широкие слои общества. Глубоко невежественно представление авторов из «Кёльнской газеты», будто конструирование государства должно основываться на религии. Особенность новейшей философии состоит в том, что она «рассматривает государство как великий организм, в котором должны осуществиться правовая, нравственная и политическая свобода, причём отдельный гражданин, повинуясь законам государства, повинуется только естественным законам своего собственного разума, человеческого разума».
Прежде всего Маркс отстоял право газеты рассматривать любые вопросы – политические, религиозные и философские. Возражая реакционной «Кёльнской газете», он доказывает, используя материалы своей докторской диссертации, историческую неизбежность проникновения идей развитой философии в широкие слои общества. Глубоко невежественно представление авторов из «Кёльнской газеты», будто конструирование государства должно основываться на религии. Особенность новейшей философии состоит в том, что она «рассматривает государство как великий организм, в котором должны осуществиться правовая, нравственная и политическая свобода, причём отдельный гражданин, повинуясь законам государства, повинуется только естественным законам своего собственного разума, человеческого разума».
Здесь К. Маркс все еще не расстался с трактовками в духе объективного идеализма, в которые он диалектически включил левогегельянскую интерпретацию активности индивидуального самосознания. Как революционный демократ он видел эту активность не только в творчестве философов, но и в развитии сознания самих трудящихся. Это обусловливало возникновение у него глубокого интереса к новейшим идеям, отражавшим это развитие, – к идеям коммунизма.
Отзвуки этих идей уже нашли некоторое отражение в «Рейнской газете», особенно в корреспонденциях М. Гесса из Парижа, сообщавших о взглядах и деятельности французских утопических коммунистов. Эти корреспонденции встретили в штыки не только реакционеры, но и либералы, в том числе аугсбургская «Allgemeine Zeitung», обвинившая «Рейнскую газету» в склонности к коммунизму. Статья «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung"», послужившая ответом на это обвинение, была написана Марксом в первый же день его работы в качестве главного редактора газеты.
Отзвуки этих идей уже нашли некоторое отражение в «Рейнской газете», особенно в корреспонденциях М. Гесса из Парижа, сообщавших о взглядах и деятельности французских утопических коммунистов. Эти корреспонденции встретили в штыки не только реакционеры, но и либералы, в том числе аугсбургская «Allgemeine Zeitung», обвинившая «Рейнскую газету» в склонности к коммунизму. Статья «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung"», послужившая ответом на это обвинение, была написана Марксом в первый же день его работы в качестве главного редактора газеты.
К.Маркс «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung"»
"Мы не принадлежим к числу тех недовольных, которые ещё до появления нового прусского указа о цензуре заявляли: Timeo Danaos et dona ferentes. Наоборот, так как в новой инструкции допускается обсуждение изданных уже законов, хотя бы оно и не соответствовало взглядам правительства, то мы сейчас и займёмся самой этой инструкцией. Цензура — это официальная критика. Её нормы — это нормы критические, и они, следовательно, всего менее могут быть изъяты из критики, так как становятся на общую с ней почву."
Здесь Маркс вновь отстаивает право газеты заниматься любыми вопросами, если они интересуют общество, в том числе и проблемами коммунизма, «над разрешением которых работают два народа» (французы и англичане). От коммунизма нельзя отмахнуться только потому, что «он носит грязное бельё и не пахнет розовой водой»; что «сословие, которое в настоящее время не владеет ничем, требует доли в богатстве средних классов, – это факт, который… бросается всякому в глаза на улицах Манчестера, Парижа и Лиона» , – писал Маркс, – имея в виду, что именно в этих городах произошли наиболее крупные выступления рабочих за последние годы.
Он считал неосновательными ссылки на неудачу «практических опытов» отдельных социалистов-утопистов и их последователей. «Мы твёрдо убеждены, что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретическое обоснование коммунистических идей» . Эти идеи, «в их теперешней форме», писал К. Маркс, лишены необходимого обоснования. И все же «такие произведения, как труды Леру, Консидерана, и, в особенности, остроумную книгу Прудона нельзя критиковать на основании поверхностной минутной фантазии, а только после упорного и углублённого изучения…». Это требование вдумчивого изучения работ французских утопистов и составило первый шаг Маркса к коммунизму.
Он считал неосновательными ссылки на неудачу «практических опытов» отдельных социалистов-утопистов и их последователей. «Мы твёрдо убеждены, что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретическое обоснование коммунистических идей» . Эти идеи, «в их теперешней форме», писал К. Маркс, лишены необходимого обоснования. И все же «такие произведения, как труды Леру, Консидерана, и, в особенности, остроумную книгу Прудона нельзя критиковать на основании поверхностной минутной фантазии, а только после упорного и углублённого изучения…». Это требование вдумчивого изучения работ французских утопистов и составило первый шаг Маркса к коммунизму.
В свете этих идей молодого Маркса становятся понятны его резкие замечания в адрес берлинских младогегельянцев из кружка «Свободных» и их дилетантских попыток походя обсуждать проблемы коммунизма в той крикливой и псевдореволюционной манере, которая в особенности была характерна для группы Эдгара Бауэра (брата Бруно Бауэра). Маркс забраковал многие их статьи как бессодержательные и не соответствующие реальным условиям и «призвал их к тому, чтобы было поменьше расплывчатых рассуждений, громких фраз, самодовольства и самолюбования и побольше определенности, побольше внимания к конкретной действительности, побольше знания дела».
«Я заявил, – писал Маркс Руге, – что считаю неуместным, даже безнравственным вводить контрабандой коммунистические и социалистические положения, то есть новое мировоззрение, в случайные театральные рецензии и пр.; я потребовал совершенно иного и более основательного обсуждения коммунизма…» .
В ответ «Свободные» обвинили Маркса в «консерватизме».
«Я заявил, – писал Маркс Руге, – что считаю неуместным, даже безнравственным вводить контрабандой коммунистические и социалистические положения, то есть новое мировоззрение, в случайные театральные рецензии и пр.; я потребовал совершенно иного и более основательного обсуждения коммунизма…» .
В ответ «Свободные» обвинили Маркса в «консерватизме».
Таким образом, превращая «Рейнскую газету» в действенный орган революционной демократии, Маркс повел борьбу на два фронта. Со всей революционной непримиримостью и решительностью он воевал против политической, религиозной и философской реакции и впервые обратился к идеям коммунизма. В то же время необходимость трезвого и продуманного учета обстановки, конкретного анализа фактов привела его к конфликту с «левым» фразерством берлинских младогегельянцев, и этот конфликт был началом его разрыва с ними.
Именно в это время, во второй половине ноября 1842 г., состоялась первая встреча Маркса с Энгельсом, направлявшимся в Англию. Как свидетельствует Энгельс, это была «весьма холодная» беседа: «Так как я состоял в переписке с Бауэрами, то слыл их союзником и из-за них относился в то время к Марксу подозрительно».
Именно в это время, во второй половине ноября 1842 г., состоялась первая встреча Маркса с Энгельсом, направлявшимся в Англию. Как свидетельствует Энгельс, это была «весьма холодная» беседа: «Так как я состоял в переписке с Бауэрами, то слыл их союзником и из-за них относился в то время к Марксу подозрительно».
Но фактически позиции Маркса и Энгельса уже тогда были во многом близки. Революционный демократизм Энгельса, его стремление философски обосновать наиболее радикальную социально-политическую программу, которые сначала привели его в младогегельянский лагерь, обусловили и его разрыв с «Молодой Германией», а затем и с младогегельянцами. В статье о взглядах одного из руководителей «Молодой Германии» А. Юнга, написанной в середине 1842 г., Энгельс показывает, что политическая линия младогерманцев неопределенна, половинчата, непоследовательна. В их рассуждениях «принципы исчезли, всё дело свелось лишь к личностям» .
Несмотря на огромный успех первых своих работ, Энгельс вскоре после этой статьи временно прекращает литературную деятельность, чтобы углубить свои познания. Уже это его решение шло вразрез с умонастроением «Свободных» и совпадало с требованием Маркса: поменьше самодовольства и побольше конкретных знаний. В сентябре 1842 г. Энгельс пишет статью «Централизация и свобода», в которой обращает внимание на диалектику политических функций государственной централизации, а в следующем месяце – статью «Фридрих-Вильгельм IV, король прусский», которая свидетельствует о более конкретной постановке политических проблем, во многом совпадающей с позицией Маркса – и в оценке противоречивого отношения светского прусского государства к религии, и в выдвижении на первый план вопросов борьбы за демократические преобразования политического строя и за свободу печати. Сходство позиций подтверждается и тем, что Маркс охотно публиковал в «Рейнской газете» статьи, которые Энгельс присылал из Англии.
Несмотря на огромный успех первых своих работ, Энгельс вскоре после этой статьи временно прекращает литературную деятельность, чтобы углубить свои познания. Уже это его решение шло вразрез с умонастроением «Свободных» и совпадало с требованием Маркса: поменьше самодовольства и побольше конкретных знаний. В сентябре 1842 г. Энгельс пишет статью «Централизация и свобода», в которой обращает внимание на диалектику политических функций государственной централизации, а в следующем месяце – статью «Фридрих-Вильгельм IV, король прусский», которая свидетельствует о более конкретной постановке политических проблем, во многом совпадающей с позицией Маркса – и в оценке противоречивого отношения светского прусского государства к религии, и в выдвижении на первый план вопросов борьбы за демократические преобразования политического строя и за свободу печати. Сходство позиций подтверждается и тем, что Маркс охотно публиковал в «Рейнской газете» статьи, которые Энгельс присылал из Англии.
Уже первые из этих статей свидетельствуют об уверенности Энгельса в приближении революции. В этом его убеждает всюду бросающееся в глаза господство частных интересов имущего, привилегированного, меньшинства и растущие против него протесты. Всюду идет борьба материальных интересов – и среди самого этого меньшинства, и среди собственников и неимущих; в борьбу вступил и пролетариат, который лишь предчувствовал свою мощь. Борьба интересов выражается в борьбе политических партий – сейчас продолжают бороться за власть виги и тори, но набирают силу и чартисты, выражающие интересы пролетариата. Все это представляется необычным идеалистически ориентированному уму Энгельса, и он по-прежнему полагает, что в основе материальной борьбы лежат некоторые теоретические принципы. Однако он делает проницательный вывод с коммунистических позиций: «Революция неизбежна для Англии, но как во всём, что происходит в Англии, эта революция будет начата и проведена ради интересов, а не ради принципов; лишь из интересов могут развиться принципы, т.е. революция будет не политической, а социальной».
Зависимость теоретических принципов от материальных интересов представлялась Энгельсу чем-то национально специфическим, исключительно английским. Лишь позднее он поймет всеобщий ее характер. Лицом к лицу столкнувшись с множеством совершенно новых для него экономических и социальных проблем, Энгельс обнаружит свою неподготовленность к их решению и приступит к изучению политической экономии и знакомству с широким кругом социалистической литературы. Он будет непосредственно изучать социально-экономические отношения в Англии. Ту же работу начинает и Маркс в Германии.
На страницах «Рейнской газеты» Маркс выступает против духовного, политического и социального гнета, который царил в Пруссии и во всей Германии накануне буржуазной революции 1848 года. В статьях о дебатах шестого рейнского ландтага о свободе печати и по поводу закона о краже леса Маркс разоблачает сословную ограниченность деятельности ландтага, его прислужническую роль по отношению к феодальной аристократии, к дворянскому землевладению. Маркс делает первый шаг к выяснению классовой структуры немецкого общества и той действительной роли, которую играло в нём прусское абсолютистское государство. В статье о дебатах по поводу закона о краже леса и в статье «Оправдание мозельского
корреспондента» Маркс открыто выступает в защиту «бедной, политически и социально обездоленной массы». Работа над этими статьями, содержащими анализ тяжёлого материального положения трудящихся масс, имела большое значение для формирования взглядов Маркса. По свидетельству Энгельса, Маркс впоследствии не раз говорил ему, «что именно
изучение закона о краже леса и исследование положения мозельских крестьян побудило его перейти от чистой политики к экономическим отношениям и, таким образом, к социализму». Маркс рассматривал коммунизм как величайшей важности научную проблему, требующую
всестороннего изучения и глубокого теоретического обоснования.
Наметившийся во время работы в «Рейнской газете» переход Маркса от революционного демократизма к коммунизму совершался в неразрывной связи с начавшимся коренным поворотом во всём его мировоззрении — поворотом от идеализма к материализму.
корреспондента» Маркс открыто выступает в защиту «бедной, политически и социально обездоленной массы». Работа над этими статьями, содержащими анализ тяжёлого материального положения трудящихся масс, имела большое значение для формирования взглядов Маркса. По свидетельству Энгельса, Маркс впоследствии не раз говорил ему, «что именно
изучение закона о краже леса и исследование положения мозельских крестьян побудило его перейти от чистой политики к экономическим отношениям и, таким образом, к социализму». Маркс рассматривал коммунизм как величайшей важности научную проблему, требующую
всестороннего изучения и глубокого теоретического обоснования.
Наметившийся во время работы в «Рейнской газете» переход Маркса от революционного демократизма к коммунизму совершался в неразрывной связи с начавшимся коренным поворотом во всём его мировоззрении — поворотом от идеализма к материализму.
Новый этап
Новый этап в формировании философских воззрений Маркса и Энгельса, характеризуемый В.И. Лениным как окончательный переход к материализму и коммунизму, начинается с лета 1843 г.
Первая половина 1843 г. была для младогегельянцев порой мучительной переоценки ценностей. Крутой поворот прусского правительства к реакции развеял недавние мечты о возможности осуществить идеалы разумного государственного строя с помощью свободной печати. Вместе с их крушением распалось на составные элементы и все это философско-политическое движение: оно утратило свои перспективы. Кризис младогегельянства, назревавший с конца 1841 г., стал очевидным.
Первая половина 1843 г. была для младогегельянцев порой мучительной переоценки ценностей. Крутой поворот прусского правительства к реакции развеял недавние мечты о возможности осуществить идеалы разумного государственного строя с помощью свободной печати. Вместе с их крушением распалось на составные элементы и все это философско-политическое движение: оно утратило свои перспективы. Кризис младогегельянства, назревавший с конца 1841 г., стал очевидным.
Анализируя итоги общественного движения за 1842 год, «Свободные», вождем которых теперь был Б. Бауэр, обнаружили, что их радикальные фразы не оказали заметного влияния на народ. Поэтому они заключили, что во всем виновата «масса», которая-де враждебна «духу», т.е. критически мыслящей «личности». Эту свою новую позицию они назвали «тотальным радикализмом», отрицающим все существующие и философские, и политические концепции. Их «критика» стала тотальной, а потому и беспредметной категорией. Тем самым отреклись они и от собственного идейно-теоретического прошлого, в том числе и от борьбы за свободу печати. Их знаменем теперь стала гордая в своем одиночестве «критическая личность», презирающая народ и обвиняющая его в неистребимой реакционности.
Совсем иные выводы сделал из сложившейся ситуации Маркс. Опыт «Рейнской газеты» убедил его в возможности действенного влияния на широкие массы народа. Запрещение свободной прессы в Германии означало, что теперь борьбу надо перенести за пределы страны, превратив ее из национальной в интернациональную. Не «Немецкий ежегодник» или что-то подобное, а «Немецко-французский ежегодник» – «вот это было бы принципом, событием, чреватым последствиями, делом, которое может вызвать энтузиазм», – писал Маркс Руге уже в середине марта. Руге поддержал это предложение и начал организационную подготовку нового издания.
Самыми сложными для Маркса оказались вопросы о той позитивной программе, которую должен пропагандировать на своих страницах «Немецко-французский ежегодник». Может ли лежать в ее основе прежняя, в общем идеалистическая концепция истории? Пригодна ли она для развертывания массовой борьбы, тем более в масштабах двух стран, в одной из которых – Франции – гегелевская философия не пользуется успехом, а, напротив, сильны давние традиции материализма? И вообще: верна ли в принципе идеалистическая концепция мира?
До сих пор мы наблюдали спонтанное, незаметное для самого Маркса нарастание материалистических элементов в его воззрениях. Теперь им овладевают сомнения в самих основах идеализма, и эти сомнения разрешаются его вполне сознательным переходом к материализму. Этому переходу способствует ознакомление Маркса с «Предварительными тезисами к реформе философии» Л. Фейербаха.
До сих пор мы наблюдали спонтанное, незаметное для самого Маркса нарастание материалистических элементов в его воззрениях. Теперь им овладевают сомнения в самих основах идеализма, и эти сомнения разрешаются его вполне сознательным переходом к материализму. Этому переходу способствует ознакомление Маркса с «Предварительными тезисами к реформе философии» Л. Фейербаха.
закрытие газеты
31 марта 1843 года заседание совета министров под председательством короля постановило закрыть "Рейнскую газету". К тому времени тираж издания достиг трех с половиной тысяч. Более двух тысяч подписчиков заявили в петициях королю протест против лишения их газеты. Но монарх и не подумал внять просьбам подданных. 31 марта 1843 года редакция обратилась к читателю со стихотворным "Прощанием". Его заключали строки:
На новом берегу ждут новые сраженья,
В них встретимся с друзьями по борьбе.
А если на пути нам суждено крушенье -
В крушенье будем верными себе.
На новом берегу ждут новые сраженья,
В них встретимся с друзьями по борьбе.
А если на пути нам суждено крушенье -
В крушенье будем верными себе.
«Neue Rheinische Zeitung»
С первыми революционными раскатами 1848 года в охваченной волнениями Рейнской провинции под руководством К. Маркса начинает выходить "Новая Рейнская газета". 1 июня 1848 года первый номер увидел свет. Через полстолетия В. Ленин назвал эту газету "лучшим, непревзойденным органом революционного пролетариата". Маркс и Энгельс торопились закончить всю подготовительную работу, чтобы отправиться в охваченную революцией Германию Они намеревались создать там большую ежедневную газету, через которую они могли бы воздействовать на народные массы. В первых числах апреля Маркс вместе с Энгельсом, В.Вольфом, Дронке и другими членами «Союза коммунистов» покинул Париж и отправился в Германию, чтобы там со всей присущей ему революционной энергией
отдаться борьбе за торжество германской и европейской революции.
отдаться борьбе за торжество германской и европейской революции.
Местом своего пребывания, штаб-квартирой «Союза коммунистов» Маркс и Энгельс избрали г.Кёльн. Кёльн был центром передовой в то время части Германии — Рейнской провинции. В этой провинции, испытавшей воздействие французской буржуазной революции, была уже развита крупная промышленность и образовались первые кадры пролетариата. Здесь действовал Кодекс Наполеона, предоставлявший относительно больший простор для печати, чем это было в старопрусских провинциях. Все это создавало более благоприятные условия для осуществления плана Маркса и Энгельса — создания большой ежедневной газеты. Еще до приезда Маркса и Энгельса в Кёльн у ряда местных демократов и коммунистов (Даниэльса, Бюргерса, Д'Эстера, Гесса) возник проект создания газеты, которой они намеревались придать узко местный, кёльнский характер. 7 апреля в «Kolnische Zeitung» появилось извещение о предстоящем выходе «Rheinische Zeitung», подписанное М.Гессом и Ф.Аннеке.
Некоторые из инициаторов проекта издания «Рейнской газеты» усиленно уговаривали Маркса и Энгельса отправиться в Берлин, мотивируя это тем, что там имеются более благоприятные условия для создания общегерманской газеты. В это же время Кампгаузен через одного из своих кёльнских друзей обратился к Марксу с «многообещающим» предложением приехать к нему в Берлин. Эту попытку воздействия со стороны Кампгаузена, так же как и советы некоторых «друзей» из демократического лагеря, Маркс и Энгельс оставили без внимания. Избрав Кёльн в качестве своей штаб-квартиры, они приступили к трудному делу создания газеты. Чтобы подчеркнуть преемственность ее с выходившей в 1842—1843 годах под редакцией Маркса «Рейнской газетой», память о которой сохранилась не только в Рейнской провинции, но и далеко за ее пределами, они решили назвать свой новый революционный орган печати «Новой Рейнской газетой».
Основоположники марксизма развернули одновременно энергичную деятельность и по созданию газеты и по организации общин «Союза коммунистов» и рабочих обществ. Посланные ими в разные города Германии эмиссары, наряду со сбором акций на газету, приступили к созданию на местах организаций «Союза коммунистов» и более широких, открытых рабочих обществ. Однако при организации общин «Союза коммунистов» им пришлось столкнуться с огромными трудностями. В тогдашней Германии «нужно было выискивать отдельных рабочих, которые давали свое положение как рабочих и свою историко-экономическую противоположность капиталу, потому что самая эта противоположность тогда только возникала».В экономически отсталой и политически раздробленной Германии еще не существовало условий для организации массовой пролетарской партии. Несколько сот разбросанных по всей стране членов «Союза коммунистов» были незаметны в огромной, приведенной внезапно в движение, народной массе.
В экономически отсталой и политически раздробленной Германии еще не существовало условий для организации массовой пролетарской партии. Несколько сот разбросанных по всей стране членов «Союза коммунистов» были незаметны в огромной, приведенной внезапно в движение, народной массе. При отсталости рабочего класса Германии, при отсутствии условий для организации массовой рабочей партии, передовым представителям пролетариата приходилось выступать на политической арене сперва в виде крайней демократической партии. Надо было примкнуть к существующему уже в Германии демократическому движению и занять позиции на его левом, передовом, фактически пролетарском фланге. В этих условиях знаменем «Новой Рейнской газеты» могло быть только «знамя демократии, но демократии, выдвигавшей повсюду, по каждому отдельному случаю, свой специфический пролетарский характер...»
Наметив эту тактику, Маркс рекомендовал членам «Союза коммунистов» и руководимым ими рабочим организациям вступать в демократические общества, которые начали в это время повсюду создаваться в Германии. Так как условия деятельности, членов «Союза коммунистов» были различны в каждом отдельном немецком государстве, в каждой провинции, даже в каждом городе, то руководство Союза могло давать лишь самые общие директивы. Маркс и Энгельс полагали, что эти общие директивы лучше всего и легче всего распространять через прессу. Ту роль, которую раньше выполнял Центральный комитет «Союза коммунистов», могла теперь выполнять редактируемая Марксом газета. С 1 июня 1848 года начала свою жизнь «Новая Рейнская газета» — «орган демократии», как гласил ее подзаголовок. Редакционный комитет газеты состоял из К.Маркса (главного редактора), Г.Бюргерса, Э.Дронке, Ф.Энгельса, Г.Веерта, Ф.Вольфа и В.Вольфа. Отныне Маркс и Энгельс отдавали львиную долю своих сил «Новой Рейнской газете». Они видели в ней могучий инструмент воздействия на народные массы, орудие организации их на борьбу за решение тех исторических задач, которые стояли в это время перед германским народом.
Политическая платформа «Новой Рейнской газеты»
В критический период истории Германии, когда в кровавых схватках решались судьбы всего дальнейшего развития этой страны, руководимая Марксом «Новая Рейнская газета» последовательно, упорно и страстно вела борьбу за победу буржуазно-демократической революции в Германии, за радикальное выкорчевывание всех пережитков феодализма в стране, за создание наиболее благоприятных условий для последующей борьбы пролетариата за социализм. Решительно отвергая реакционные проекты объединения Германии «сверху» вокруг Пруссии или Австрии, так же как и защищавшуюся рядом мелкобуржуазных демократов идею создания федеративной германской республики по образцу Швейцарии, «Новая Рейнская газета» боролась за воссоединение Германии снизу, революционным путем, за создание единой нераздельной германской демократической республики. «Интересам пролетариата одинаково противоречило как опруссачение Германии, так и увековечение ее расщепления на множество мелких государств»
В острых, блестящих по форме, и поразительных по глубине анализа статьях «Новая Рейнская газета» мобилизовала массы на борьбу против гогенцоллерновской монархии и габсбургской империи, а также против десятков других немецких династий, грабивших и угнетавших страну. Особенно бичевала газета реакционное юнкерство, господствовавшее в Пруссии и претендовавшее на господство во всей Германии. Разложение прусского государства и развал австрийского, действительное объединение Германии как демократической республики — такова была политическая программа «Новой Рейнской газеты» в германской революции. «Новая Рейнская газета» намечала программу действий не только для германской, но и для европейской демократии. Она призывала демократов всей Европы встать на защиту угнетенных народов и объединиться для революционной борьбы против трех самых контрреволюционных сил Европы — царской России, Англии и Пруссии. Доказывая, что демократическая Европа может родиться лишь в огне революционной и военной бури, «Новая Рейнская газета» призывала народы Европы к революционной войне против царской России как главной опоры реакции. Революционная война против царской России была для основоположников марксизма не только вопросом обороны европейской революции, но и условием перехода ее на новую, более высокую ступень. Война с царской Россией, обострив обстановку в Германии и в. Европе, способствовала бы, по мнению Маркса и Энгельса, тому, чтобы во главе революции встали более решительные, способные на энергичную революционную борьбу классы, а эта борьба поставила бы в конце концов у власти пролетариат. Исходя из этих политических задач, Маркс и Энгельс строили всю свою тактику в революции 1848 года.
Борьба «Новой Рейнской газеты» против иллюзий мелкобуржуазной демократии
В мещанской Германии на другой день после революции ярко обнаружились иллюзии мелкобуржуазной демократии. Это были иллюзии, что после мартовской революции окончательно одержали победу идеи «свободы, равенства и братства», что весь народ един в своем стремлении утвердить республику, что силы реакции сломлены окончательно, что в Германии невозможен уже возврат вспять. Против этих иллюзии, усыплявших бдительность народных масс и расслаблявших их волю к борьбе, «Новая Рейнская газета» повела беспощадную борьбу с первого же дня, как она появилась на свет.
«Ты думаешь, что ты сделал революцию? — обращалась газета к своему читателю. — Заблуждение! Ты думаешь, что ты покончил с полицейским государством? Заблуждение! Ты думаешь, что теперь тебе уже обеспечены право свободного объединения, свобода печати, вооружение народа и прочие высокие слова, которые летели к тебе через мартовские баррикады? Заблуждение, чистейшее заблуждение!»
«Ты думаешь, что ты сделал революцию? — обращалась газета к своему читателю. — Заблуждение! Ты думаешь, что ты покончил с полицейским государством? Заблуждение! Ты думаешь, что теперь тебе уже обеспечены право свободного объединения, свобода печати, вооружение народа и прочие высокие слова, которые летели к тебе через мартовские баррикады? Заблуждение, чистейшее заблуждение!»
«Новая Рейнская газета» доказывала народу, что после мартовской революции в Германии в сущности все осталось по-старому, что монархия, юнкерство, бюрократия и находящаяся в их распоряжении армия сумели и после революции удержать свои основные позиции. Печатая корреспонденции, стекавшиеся к ней со всей страны, газета указывала народу на господство сабли в Майнце, Трире, Аахене, Маннгейме, Ульме, Праге, на аресты и политические процессы в Берлине, Кёльне, Дюссельдорфе, Бреславле, на закрытие клубов в Штутгарте и Гейдельберге и на другие многочисленные факты, которые свидетельствовали о том, что контрреволюция, растерявшаяся после мартовских дней, вновь мобилизует свои силы и «ставит в порядок дня штык».
«Бастилия еще не взята», — писал Маркс, доказывая народу, что не время еще почивать на лаврах, что решающие битвы еще впереди.
«Бастилия еще не взята», — писал Маркс, доказывая народу, что не время еще почивать на лаврах, что решающие битвы еще впереди.
Критика предательской политики немецкой буржуазии
| Свой главный удар «Новая Рейнская газета» направляла против немецкой буржуазии, которая была поднята волной революции на вершину власти. Немецкая буржуазия, боясь, что рабочие воспользуются свободой против нее самой, стремилась остановить революцию на полпути, сузить ее размах, ограничить ее задачи. «Новая Рейнская газета» доказывала, что из страха перед революционным народом трусливая немецкая буржуазия пошла на сделку со старой властью, с помещиками, жертвуя национальными интересами своей страны во имя своих эгоистических классовых интересов. «Новая Рейнская газета» предсказывала, что буржуазия своей политикой подготовляет самой себе жалкую участь, что она не сможет удержаться у власти, что ее представители будут с позором изгнаны из правительства, как только контрреволюция почувствует, что она вновь крепко сидит в седле. |
С едким сарказмом разоблачала «Новая Рейнская газета» «великие деяния» правительств Кампгаузена и Ганземана, доказывая, что политика этих кумиров прусской буржуазии, взявших на себя роль «щита династии», представляет собой сплошную цепь измен и предательств. Особенно ярко сказалась измена буржуазии в ее политике по отношению к ее естественному союзнику — крестьянству. Вместо того чтобы радикально уничтожить все феодальные повинности в деревне и тем самым подорвать экономическую основу господства юнкерства, немецкая буржуазия своим законодательством лишь закрепляла барщину, феодальные повинности, прямой грабеж крестьян. Аграрное законодательство немецкой буржуазии ярко показывало, писала «Новая Рейнская газета», что «...германская революция 1848 г. есть лишь жалкая пародия французской революции 1789 г.
4 августа 1789 г., спустя три недели после штурма Бастилии, французский народ в один день покончил с феодальными повинностями. 11 июля 1848 г., четыре месяца спустя после мартовских баррикад, феодальные повинности покончили с германским народом, teste Gierke cum Hansemanno (свидетели тому — Гирке с Ганземаном). Французская буржуазия 1789 г. ни на один момент не покидала своих союзников — крестьян. Она знала, что основой ее господства было разрушение феодализма в деревне, восстановление свободного, владеющего землею класса крестьян.Германская буржуазия 1848 г. немедленно предала своих естественных союзников — крестьян, которые являются плотью от плоти ее и без которых она совершенно бессильна перед лицом дворянства. Продление, санкция феодальных прав в форме их (иллюзорной) отмены за выкуп, — таков, стало быть, результат германской революции 1848 г. Вот уже подлинно — много шума и мало толку!».
Так как буржуазия отказалась от борьбы с феодализмом, что
являлось ее исторической задачей, партии пролетариата пришлось взять
эту борьбу на себя. «Новая Рейнская газета» встала на защиту крестьян и
открыла кампанию против феодалов, которая достигла своего апогея в
серии статей Вильгельма Вольфа «Силезский миллиард». От этих статей,
проникнутых пламенной ненавистью к феодальным угнетателям,
буржуазия пришла в такой же ужас, как и сами феодальные господа и
правительство. Борьбе против реакционного прусского юнкерства была посвящена и серия политических фельетонов Георга Веерта «Жизнь и деяния знаменитого рыцаря Шнапганского», напечатанная в «Новой Рейнской газете». Памятуя, что «смешное убивает», «Новая Рейнская газета» блестяще пользовалась оружием иронии, сарказма насмешки, чтобы уничтожить противника.
являлось ее исторической задачей, партии пролетариата пришлось взять
эту борьбу на себя. «Новая Рейнская газета» встала на защиту крестьян и
открыла кампанию против феодалов, которая достигла своего апогея в
серии статей Вильгельма Вольфа «Силезский миллиард». От этих статей,
проникнутых пламенной ненавистью к феодальным угнетателям,
буржуазия пришла в такой же ужас, как и сами феодальные господа и
правительство. Борьбе против реакционного прусского юнкерства была посвящена и серия политических фельетонов Георга Веерта «Жизнь и деяния знаменитого рыцаря Шнапганского», напечатанная в «Новой Рейнской газете». Памятуя, что «смешное убивает», «Новая Рейнская газета» блестяще пользовалась оружием иронии, сарказма насмешки, чтобы уничтожить противника.
В своей беспощадной разоблачительной сатире Веерт нарисовал карикатурный образ прусского юнкера-феодала. В этой карикатуре читатели «Новой Рейнской газеты» без труда узнали князя Лихновского, типичнейшего отпрыска вырождающегося прусского юнкерства. Скандальную хронику своей жизни этот витязь прусских помещиков завершил вступлением на политическое поприще. Будучи депутатом франкфуртского парламента, князь Лихновский снискал себе славу ярого защитника реакции, феодальных привилегий, человека, смертельно ненавидевшего народ, к которому он относился с высокомерным, вызывающим презрением. В своей сатире Веерт показал, какой подлой, злой и ничтожной фигурой является этот «Дон-Кихот» прусского юнкерства. Так, ведя упорную, страстную и многообразную по форме кампанию против немецких помещиков-юнкеров, «Новая Рейнская газета» выступала пламенным защитником многочисленного угнетенного класса Германии — немецкого крестьянства.
Борьба «Новой Рейнской газеты» против национального гнета
Не менее страстную и упорную борьбу вела «Новая Рейнская газета» против национального гнета, который и после мартовской революции продолжал царить в Германии. Выступая в защиту поляков в Познани, итальянцев в Северной Италии, чехов в Богемии, «Новая Рейнская газета» разоблачала предательство немецкой буржуазии, которая продолжала угнетательскую политику Гогенцоллернов в отношении других народов. Газета разъясняла своим читателям, что вина за эти преступления падает не только на немецкие правительства, но и на германский народ. «Не будь его ослепления, его рабского духа, его пригодности и готовности играть роль ландскнехтов, «благодушных» палачей и послушных орудий господ «божьей милостью»,— немецкое имя не было бы так ненавистно, проклинаемо и презираемо за границей, а порабощенные Германией народы давно пришли бы к нормальному состоянию свободного развития».
Революционная Германия, доказывала газета, должна была бы искупить это позорное, кровавое прошлое немецкого народа, служившего на протяжении веков орудием подавления и порабощения Других народов. «А что сделала революционная Германия? Она совершенно подтвердила и освятила старое угнетение Италии, Польши, а затем и Богемии при помощи немецкой военщины» . В радикальном уничтожении национального гнета «Новая Рейнская газета» видела не только средство искупить позорное прошлое немецкого народа, но и непременное условие для обеспечения его будущего, как свободной, демократической нации. Чтобы обеспечить победу германской революции, доказывала газета, немцы должны в корне изменить внешнюю политику своей страны. «Иначе мы задушим свою собственную юную, еще только почти чаемую свободу в тех самых цепях, которыми мы опутываем чужие народы. Германия станет свободной в той же мере, в какой даст свободу соседним народам».
Критика Франкфуртского и Берлинского национальных собраний. Борьба «Новой Рейнской газеты» за революционную диктатуру народа
Беспощадно разоблачая угнетательскую и изменническую политику немецкой буржуазии, «Новая Рейнская газета» подвергала также суровой критике деятельность Франкфуртского и Берлинского национальных собраний, которые, оставив в руках старых властителей реальную власть, армию, полицию, сохранили за собой лишь одну функцию — бесплодную парламентскую болтовню. Особенно язвительно критиковала «Новая Рейнская газета» знаменитую «франкфуртскую говорильню», это «собрание старых баб», которое занималось бесконечными дебатами о наилучшем порядке дня и наилучшей конституции, в то время как контрреволюция накапливала силы и переходила в наступление. «Новая Рейнская газета» бичевала «парламентский кретинизм» депутатов Франкфуртского и Берлинского национальных собраний, которые не понимали что время революции есть время действия и что наступила пора, когда необходимо было сменить оружие критики на критику оружием.
Контрреволюционности крупной буржуазии, соглашательству и колебаниям мелкой буржуазии «Новая Рейнская газета» противопоставляла беспощадную расправу революционного народа со старыми порядками. «...Существует только одно средство для того, чтобы сократить, упростить и локализовать кровожадную агонию старого общества и кровавые муки родов нового общества, только одно средство — революционный террор». Важнейшим условием действительной победы революции Маркс и Энгельс считали установление революционной диктатуры народа: «Всякое временное состояние государства, создающееся после революции, требует диктатуры — и диктатуры энергичной».Через посредство «Новой Рейнской газеты» основоположники марксизма стремились сплотить народные массы, организовать их на решительную революционную борьбу против помещичьей и буржуазной контрреволюции.
Не только в политических статьях, но и в фельетонах и в стихах «Новая Рейнская газета» обращалась к народу, призывая его к плебейской расправе с врагами революции и вселяя в него веру свои силы. Поэт «Новой Рейнской газеты» Фрейлиграт писал в стихотворении «Вопреки всему»
Выводы
Газета писала о том, что и как происходит в том или ином регионе страны, много материалов о революционных событиях в Париже, Праге, Вене, Венгрии. Фактуру для этих материалов (а был все-таки 1848 год - никакого интернета, никакого телефона и телеграфа) давали прежде всего официальные издания и вероятно, рассказы, редких очевидцев и участников событий. По жанру эти публикации можно определить как комментарии: там-то произошло то-то, и вот мы оцениваем это таким-то образом.
Разумеется сказывалось и то, что ситуация менялась очень динамично - в феврале французская революция побеждает, а через несколько месяцев она, считай, разгромлена. Где-то власти объявляют об уступках или послаблениях, где-то упорствуют. Революция - динамичный процесс и разобраться во всем, что происходило и что писали Маркс и Энгельс может, конечно, только специалист, который знает и детали событий, и тенденции, и действующих лиц, и к тому же понимает все намеки.
Надо заметить, что на страницах "Новой Рейнской газеты" практически не было материалов, рассказывающих о деятельности Стефана Борна и в целом о состоянии и развитии рабочего движения или участии рабочих и вообще "Союза коммунистов" в революционных событиях.
О дебатах немецких парламентариев в "Новой рейнской газете" немного писали, а вот скажем так репортажных материалов даже о том, что происходило в Кельне было написано мало. Поэтому говорить о том, что Маркс и Энгельс проводили на страницах газеты "пролетарскую линию" в общем-то сложно. Скорее они выступали как радикалы, которые критикуют власти, буржуазию, буржуазных демократов.
Хотя оценивать чью-то тогдашнюю "пролетарскость" из нынешних времен, конечно, неправильно.
Возможно на характер издания влияли и специфика цензуры и специфика финансирования издания - "спонсоры" давали средства на издание определенного рода и забывать об их желаниях было нельзя.
К тому же оценивать "пролетарский" или "революционный" или иной характер публикаций следует, объективности ради сравнивая с другими изданиями, а сделать такое сравнение во-первых, нет возможности, а во-вторых, наверно, и не нужно.
Разумеется сказывалось и то, что ситуация менялась очень динамично - в феврале французская революция побеждает, а через несколько месяцев она, считай, разгромлена. Где-то власти объявляют об уступках или послаблениях, где-то упорствуют. Революция - динамичный процесс и разобраться во всем, что происходило и что писали Маркс и Энгельс может, конечно, только специалист, который знает и детали событий, и тенденции, и действующих лиц, и к тому же понимает все намеки.
Надо заметить, что на страницах "Новой Рейнской газеты" практически не было материалов, рассказывающих о деятельности Стефана Борна и в целом о состоянии и развитии рабочего движения или участии рабочих и вообще "Союза коммунистов" в революционных событиях.
О дебатах немецких парламентариев в "Новой рейнской газете" немного писали, а вот скажем так репортажных материалов даже о том, что происходило в Кельне было написано мало. Поэтому говорить о том, что Маркс и Энгельс проводили на страницах газеты "пролетарскую линию" в общем-то сложно. Скорее они выступали как радикалы, которые критикуют власти, буржуазию, буржуазных демократов.
Хотя оценивать чью-то тогдашнюю "пролетарскость" из нынешних времен, конечно, неправильно.
Возможно на характер издания влияли и специфика цензуры и специфика финансирования издания - "спонсоры" давали средства на издание определенного рода и забывать об их желаниях было нельзя.
К тому же оценивать "пролетарский" или "революционный" или иной характер публикаций следует, объективности ради сравнивая с другими изданиями, а сделать такое сравнение во-первых, нет возможности, а во-вторых, наверно, и не нужно.
Последний номер газеты, вышел 19 мая 1849 г. Он был отпечатан красной краской.
В нем было напечатано стихотворение Фердинанда Фрейлиграта, а также заявление редакции.
В нем было напечатано стихотворение Фердинанда Фрейлиграта, а также заявление редакции.
Не удар открытый в открытом бою
А потайные козни, коварство
Сломило, подкравшись силу мою -
Калмыков западных царство!
И выстрел из тьмы меня сразил.
Умертвить мятежницу рады,
И вот лежу я в расцвете сил,
Убитая из засады!
На губах усмешку можно прочесть, -
Умирая кричала: "Восстанье!"
И отдана мне боевая честь,
И шпага лежит на прощанье.
Охотно бы царь и прусский король
Могилу мою засолили,
Но Венгрия, Пфальц не сыплют соль,
Салютуют моей могиле!
И в одежде рваной рабочий бедняк
В могилу меня провожает,
И мне на гроб как участья знак,
Прощальные комья бросает.
Из березовых листьев и мйских- цветов
Принес он, полный печали,
Венок, который после трудов
И жена, и дочь сплетали.
Так прощай же, прощай, грохочущий бой!
Так прощайте ряды боевые,
И поле в копоти пороховой,
И мечи и копья стальные!
Так прощайте! Но только не навсегда!
Не убьют они дух наш, о, братья!
И час пробьет, и, воскреснув тогда
Вернусь к вам снова опять я!
И когда последний трон упадет
И народ в опьянении мести
Заплатит в борьбе последний свой счет,
Тогда будем снова мы вместе!
На Дунае, на Рейне, словом, мечом
Народу восставшему всюду,
Бунтовщица, затравленная врагом,
Застрельщицей верной я буду!
А потайные козни, коварство
Сломило, подкравшись силу мою -
Калмыков западных царство!
И выстрел из тьмы меня сразил.
Умертвить мятежницу рады,
И вот лежу я в расцвете сил,
Убитая из засады!
На губах усмешку можно прочесть, -
Умирая кричала: "Восстанье!"
И отдана мне боевая честь,
И шпага лежит на прощанье.
Охотно бы царь и прусский король
Могилу мою засолили,
Но Венгрия, Пфальц не сыплют соль,
Салютуют моей могиле!
И в одежде рваной рабочий бедняк
В могилу меня провожает,
И мне на гроб как участья знак,
Прощальные комья бросает.
Из березовых листьев и мйских- цветов
Принес он, полный печали,
Венок, который после трудов
И жена, и дочь сплетали.
Так прощай же, прощай, грохочущий бой!
Так прощайте ряды боевые,
И поле в копоти пороховой,
И мечи и копья стальные!
Так прощайте! Но только не навсегда!
Не убьют они дух наш, о, братья!
И час пробьет, и, воскреснув тогда
Вернусь к вам снова опять я!
И когда последний трон упадет
И народ в опьянении мести
Заплатит в борьбе последний свой счет,
Тогда будем снова мы вместе!
На Дунае, на Рейне, словом, мечом
Народу восставшему всюду,
Бунтовщица, затравленная врагом,
Застрельщицей верной я буду!
ОБРАЩЕНИЕ К КЕЛЬНСКИМ РАБОЧИМ
На прощание мы предостерегаем вас против какого бы то ни было путча в Кёльне. При военном положении в Кёльне вы потерпели бы жестокое поражение. На примере Эльберфельда вы видели, как буржуазия посылает рабочих в огонь, а потом самым подлым образом предает их. Осадное положение в Кёльне деморализовало бы всю Рейнскую провинцию, в осадное положение явилось бы необходимым следствием всякого восстания с вашей стороны в данный момент. Ваше спокойствие приведет пруссаков в отчаяние.
Редакторы «Neue Rheinische Zeitung», прощаясь с вами, благодарят вас за выраженное им участие. Их последним словом всегда и повсюду будет: освобождение рабочего класса!
Редакция « Neue Rheinische Zeitung »
« Neue RheinischeZeitung » №301,
19 мая 1849 г.
На прощание мы предостерегаем вас против какого бы то ни было путча в Кёльне. При военном положении в Кёльне вы потерпели бы жестокое поражение. На примере Эльберфельда вы видели, как буржуазия посылает рабочих в огонь, а потом самым подлым образом предает их. Осадное положение в Кёльне деморализовало бы всю Рейнскую провинцию, в осадное положение явилось бы необходимым следствием всякого восстания с вашей стороны в данный момент. Ваше спокойствие приведет пруссаков в отчаяние.
Редакторы «Neue Rheinische Zeitung», прощаясь с вами, благодарят вас за выраженное им участие. Их последним словом всегда и повсюду будет: освобождение рабочего класса!
Редакция « Neue Rheinische Zeitung »
« Neue RheinischeZeitung » №301,
19 мая 1849 г.
После прекращения издания "Новой рейнской газеты" К.Маркс и Ф.Энгельс отправились в Юго-Западную Германию, затем Маркс уехал в Париж, а Ф.Энгельс - в повстанческую армию, где пробыл около месяца.
