АСТРАХАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОЛОГИИ И ЖУРНАЛИСТИКИ
ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОЛОГИИ И ЖУРНАЛИСТИКИ
Новый тип писателя-журналиста (Г. Гейне, Г. Бюхнер).
Два лагеря немецкой интеллигенции и их пресса.
Два лагеря немецкой интеллигенции и их пресса.
Выполнила: Кучерова Анна
2020 г.
2020 г.
введение
Утверждение идеи тенденциозности, сознательного использования литературы для достижения тех или иных практических целей было характерно для всего литературного процесса после 1830 года. Возникало много различных точек зрения, и прежде всего во время публицистических дебатов прогрессивных писателей. Их идеологическое и эстетическое развитие, обозначавшее основное направление литературного процесса, отражало наличие фракций внутри антифеодальной оппозиции. Существенную роль в размежевании играло соблюдение интересов народных масс, переход с общей антифеодальной точки зрения на антикапиталистические позиции.
Новый тип писателя-журналиста
Описанные выше изменения, содействовавшие созданию иных условий для развития литературы и ее действенности, привели к образованию нового типа писателя, «современного писателя», или «писателя злободневного». Деятельность писателя была прежде всего политически направленной, в этом аспекте он рассматривал и литературу. Он был поборником молодого или нового времени. Вышедшая в предмартовский период «Энциклопедия» так характеризует его устремления: «...для него нет ничего важнее, чем постичь... современность, действовать во имя ее, посвятить себя будущему».
Бюхнер пришел в литературу в результате революционной деятельности; Гейне тоже требовал от писателя сочетать в одном лице «художника, трибуна и апостола» . Бёрне посвятил себя исключительно политической борьбе. Писатель нового типа был прежде всего журналистом или по крайней мере имел какое-то отношение к журналам — как издатель, редактор, автор. Он не стремился к созданию «вечной поэзии», он взял на себя роль духовного вождя классического просвещения. Он хотел сделать доступными новые идеи времени, стать «возницей эпохи» . Какой контраст по сравнению с шиллеровской программой, изложенной в журнале «Оры», которая накладывает на «излюбленную тему дня — политику — обет строжайшего молчания». Но «современный писатель» должен был ориентироваться не только на читающую публику, но и на цензуру, на возможность сбыта своей продукции на книжном рынке, ибо он жил за счет продажи своих сочинений. «Свободный» писатель подвергался не только политическим ограничениям, на нем сказывались и экономические условия, и он зависел от уровня развития оппозиционного движения.
Генрих Гейне
Вызов Родине
Ни одного из своих поэтов немцы так не любили и так не ненавидели, как его. Но для мировой общественности он воплощал — наряду с Гёте и Э. Т. А. Гофманом — немецкую литературу. Реакционная Германия превратила демократа во врага, в занозу в теле. То, что он, как никто, осветил в литературе противоречивость своей личности, тоже не прибавило ему друзей. В эту напряженную пору Генрих Гейне мог стать рупором и выразителем общественного движения, которое призывало к социальным действиям.
Начальный этап творчества Гейне отмечен двумя видами литературы: поэтической «Книгой песен», покорившей буржуазию, и написанными в прозе «Путевыми картинами», которые вызвали значительно меньший восторг, поскольку они явились открытой критикой существующих порядков. «Книга песен» (1827), собрание ранней лирики поэта за два десятилетия, прославила имя Гейне далеко за пределами родины. Центральной темой сборника является история несчастной неразделенной любви поэта, его «мировая скорбь», в которой непроизвольно проявляется отвращение к миру буржуазных толстосумов. Эти песни близки к традиционной романтической поэтике, однако — и в этом заключен новаторский характер «Книги песен» — они не уводят в романтический несуществующий мир, а, наоборот, содержат неразрешимое противоречие между дисгармоничной действительностью и томлением по гармоническому миру.
В «Книге песен» Гейне вырабатывает столь характерную для него резкоироническую манеру, в которой искренние порывы чувства сменяются нарочитым утрированием и высмеиванием, «...мечты бюргера намеренно были бы вознесены, чтобы затем так же намеренно низвергнуть их в действительность». Гейне отказался от чисто умозрительного протеста, свойственного большинству романтиков, и перенес романтическую иронию на конкретные явления действительности. Так возникли элементы социальной сатиры, которая в 40-е годы постепенно переросла в политическую сатиру.«Книга песен» является новым этапом в истории немецкой лирики. То же самое можно сказать и о «Путевых картинах» (1826—1831, 4 тома), которые представляют новый жанр, новую разновидность художественно-публицистической прозы, напоминающей младогерманскую публицистику. Здесь слиты воедино элементы фельетона, очерка, новеллы, путевого дневника, литературно-политического памфлета, автобиографии.
Субъективно-юмористический роман XVIII века (Лоренс Стерн, Жан Поль) получает под бдительным оком вездесущего цензора неожиданно новые политические акценты благодаря многочисленным намекам. Автор делает путевой дневник проводником своих идей, суждений, которые он высказывает при встрече с разными людьми; эти суждения разрушают существовавший до той поры стереотипный образ мыслей и чувств.
Безобидные случаи, анекдотические эпизоды, сатирические оценки незаметно принимают черты общего; возникает многогранная картина общественных и исторических отношений. В «Путешествии по Гарцу» (1824) блестящие остроты, едкая сатира перемежаются лирическими картинами природы, настроением автора и конкретными жизненными наблюдениями.
Здесь, в горах, Гейне постоянно подмечает неприглядные черты немецкой действительности, провинциализм и убожество жизни в германских карликовых государствах, отсталость которых вызывает у него беспощадную и горькую насмешку. С большой симпатией он описывает жизнь и труд рабочих на серебряных рудниках в Клаустале.
Во второй части «Путевых картин» — «Идея. Книга. Le Grand» (1827) — откровенно звучат политические мотивы. Впервые в творчестве Гейне раздается призыв к революции. Романтизированный образ барабанщика Ле Грана олицетворяет революционную Францию; Наполеон предстает как исполнитель ее идеи — позже Гейне модифицирует эту точку зрения.
В центре глав «Италия» («Путешествие от Мюнхена до Генуи», «Луккские воды», 1829) наряду с непримиримой критикой общества, церкви и клерикализма находятся полемические разногласия автора с представителями литературной и общественной жизни, которые являлись тормозом в развитии прогрессивного мировоззрения.
«Английские фрагменты» (1827—1828, 1831) — заключительная часть «Путевых картин» — вскрывают на примере самой передовой по тогдашним временам капиталистической страны основные противоречия буржуазного общества. Скрытая тема «Путевых картин» — эмансипация человека — вступает в противоречие с социальными отношениями, господствующими в островном государстве.
В «Путевых картинах» Гейне выступал против любых проявлений реакции. Он старался пробудить общественное сознание, которому свойственны политическая активность и стремление к свободе. Это сознание должно объединять в себе идею и действительность, теорию и практику, чтобы построить такую жизнь, где учитывались бы материальные интересы народа. С такой концепцией — отвечающей его идеалу красоты — Гейне уже в конце 20-х годов преодолевает либерализм своих взглядов.
«Я — сын революции»
Июльская революция вселила в Гейне надежду на социальные перемены и в Германии, однако в мае 1831 года он покидает родину и поселяется в Париже, чтобы избавиться от преследований и ощутить дыхание всемирной истории в колыбели революции. «Теперь я снова знаю, чего хочу, что должен, что обязан делать... я сын революции и снова берусь за неуязвимое оружие... дайте мне лиру, чтобы запел я боевую песнь».Гейне, который отныне пишет как для немцев, так и для французов, удается завоевать прочное место в культурной жизни Франции. Его творчество по-прежнему развивается по двум основным направлениям: лирики и прозы. В центре внимания общественности находилась его публицистика (корреспонденции для аугсбургской «Всеобщей газеты», 1831—1832, опубликованные в 1832 году под названием «Французские дела»).
Очерк «Романтическая школа» (1833, дополнен в 1836) был полемически направлен против книги «De l'Allemagne» («О Германии») писательницы госпожи де Сталь (1813). Это единственное сочинение, в котором впервые во Франции была высоко оценена — с позиций романтизма — немецкая культура и ее значение для Европы.
Гейне решительно выступил против апологетического отношения де Сталь к реакционным сторонам немецкой культуры. Придавая литературе социальное значение, он выработал программу нового искусства, в основе которой лежало его «давнишнее предсказание, что эстетический период... должен окончиться» , ибо по вине эстетизма литература забыла о своем назначении: об отражении современной истории.В этой критике «эстетической эпохи» молодое поколение немецких писателей 30-х годов выделило политические и эстетические предпосылки нового искусства, полного, как писал Гейне, «вдохновенной внутренней гармонии».
Гейне критиковал «холодную объективность», аполитичность Гёте, «короля нашей литературы», но прежде всего его сторонников, гётеанцев; однако, с другой стороны, Гёте открыл для него сенсуализм, его «естественность», понимание связи с действительностью и философского смысла великих «шедевров». Полемическое сочинение Гейне о романтической школе направлено в первую очередь против клерикально-религиозных, абсолютистских и националистических тенденций в немецкой литературе, однако это не мешает ему по достоинству оценить заслуги отдельных выдающихся представителей этой школы.
| Война на два фронта На рубеже 30—40-х годов в Германии оживилось оппозиционное движение. На этот же период приходится новый этап развития творчества Гейне. Основу этого этапа составляет — наряду с «Лютецией» — книга «Людвиг Бёрне. Книга воспоминаний» (1840), в которой Гейне подробно изложил свою новую позицию, «борьбу на два фронта»: против политической реакции,эпигонствующего классицизма «гётеанства» и против реакционно-романтического культа искусства, с одной стороны, и, по выражению Бёрне, одностороннего взгляда на искусство, с политической позиции дня, — с другой. Гейне противился взгляду на искусство как на недееспособное, противился сведению его значения к чисто политическим целям. Он считал, что искусство должно способствовать эмансипации человека. В этом стремлении поэзия и «требование эпохи», искусство и освободительное движение должны быть едины, должны быть партнерами: «...партия цветов тесно связана с революцией» . Искусство лишь в том случае может играть общественную роль, если оно постоянно совершенствуется в своем развитии. |
После окончания книги о Бёрне Гейне вновь возобновил сотрудничество с аугсбургской «Всеобщей газетой». Он опубликовал на ее страницах новые блестящие корреспонденции об общественной, политической и литературной жизни Парижа; позднее он их переработал, дополнил и издал отдельной книгой под названием «Лютеция» (1854).
В ней Гейне затрагивает вопрос о перспективах развития буржуазного общества, показывает развитие новых социальных сил, угрожающих буржуазному порядку «снизу». В этой связи он говорит о коммунизме, о неизбежном падении власти буржуазии и победе пролетариата. Так, социальное движение, об усилении которого в Англии (чартизм) он тоже писал, становится истинным героем книги.
Гейне был убежден в грядущем «триумфе пролетариев», однако он опасался, что «они уничтожат все прекрасное и возвышенное, что только есть на земле, и как поборники нового обрушат свою ярость на искусство и науку». При этом он опирался на вульгарный коммунизм оппозиционно настроенных ремесленников и рабочих (Вейтлинг), «когда для всех нас будут варить один и тот же спартанский черный суп...».
Последний цикл «Новых стихотворений» Гейне назвал «Современными стихотворениями». Это десятка два политических стихов, которые призывают к революционным действиям или высмеивают «старую Германию». Открывает цикл программное стихотворение «Доктрина», призывающее к единству мысли, жизни и дела.«Современные стихотворения» Гейне (многие из них — шедевры политической сатиры) являются призывом к немецкому Михелю освободиться от зимней спячки. Наряду с такими стихами встречаются строки, полные тоски по родине, друзьям, которых он, политический изгнанник, не видел уже много лет. Цикл завершается «Ночными мыслями», обращенными к матери: «Как вспомню к ночи край родной...».
В поэме «Атта Тролль» он высмеял самодовольного, ограниченного, невежественного филистера, представление которого о поэзии связано, по мнению автора, с узколобым политическим мировоззрением: «...из-под красного колпака» у филистера «выглядывает коса...» . Художественное своеобразие поэмы достигается за счет сатирических средств: это саркастическая ирония и пафос, насмешка и ярость, фантазия и реальность — т. е. «политико-романтические» средства, как их определил сам Гейне, которые, как он надеется, «нанесут смертельный удар прозаическивысокопарно-тенденциозной поэзии»
В поэме «Атта Тролль» он высмеял самодовольного, ограниченного, невежественного филистера, представление которого о поэзии связано, по мнению автора, с узколобым политическим мировоззрением: «...из-под красного колпака» у филистера «выглядывает коса...» . Художественное своеобразие поэмы достигается за счет сатирических средств: это саркастическая ирония и пафос, насмешка и ярость, фантазия и реальность — т. е. «политико-романтические» средства, как их определил сам Гейне, которые, как он надеется, «нанесут смертельный удар прозаическивысокопарно-тенденциозной поэзии»
В конце жизни Гейне проблема отношения к коммунизму и пролетариату, а также обращения к богу являлась самой мучительной для поэта в последние годы
его жизни. В 1855 году в предисловии к французскому изданию «Лютеции» — переработанному и дополненному собранию его парижских корреспонденций 40-х годов — Гейне еще раз изложил свое отношение к коммунизму.
С коммунизмом его неразрывно связывает голос логики, утверждающий, «что все люди имеют право есть» и что необходимо решительно бороться против шайки националистов; но его пугает, что коммунисты, эти «мрачные
иконоборцы... разобьют все мраморные статуи красоты, столь дорогие моему сердцу». Гейне кажется, что «господство пролетариата» угрожает демократии
будущего общества, построенного в соответствии с идеями сенсимонизма; он боится, что коммунисты опустошат лавровые рощи и посадят там картофель, а из его «Книги песен» будут делать пакетики для кофе и табака.
его жизни. В 1855 году в предисловии к французскому изданию «Лютеции» — переработанному и дополненному собранию его парижских корреспонденций 40-х годов — Гейне еще раз изложил свое отношение к коммунизму.
С коммунизмом его неразрывно связывает голос логики, утверждающий, «что все люди имеют право есть» и что необходимо решительно бороться против шайки националистов; но его пугает, что коммунисты, эти «мрачные
иконоборцы... разобьют все мраморные статуи красоты, столь дорогие моему сердцу». Гейне кажется, что «господство пролетариата» угрожает демократии
будущего общества, построенного в соответствии с идеями сенсимонизма; он боится, что коммунисты опустошат лавровые рощи и посадят там картофель, а из его «Книги песен» будут делать пакетики для кофе и табака.
Уже в третьей книге «Путевых картин» Генрих Гейне сформулировал девиз, под которым он жил и творил: «...я был храбрым солдатом в освободительной борьбе человечества».
Георг Бюхнер
Социальная революция
Георг Бюхнер был известен как революционер и публицист. Его художественные произведения, переводы и научные труды появились в течение четырех лет, когда ему было запрещено заниматься политикой: это слишком незначительное время, чтобы стать бессмертным. «Отношение между богатыми и бедными» он считал «единственно революционным элементом в мире; даже голод может стать... богиней свободы».
Истоки позиции
Глубокое воздействие на образ жизни, формирование мировоззрения Бюхнера оказали Июльская революция и ее последствия. С осени 1831 по лето 1833 года местом его политической учебы являлся Страсбург. Он видел, что в результате революции, которая расправилась с аристократией, выиграла лишь финансовая буржуазия. Социальные интересы масс, которые защищали революцию на баррикадах, не были приняты во внимание. Это был наглядный урок классовой борьбы.Бюхнер стал членом страсбургской секции тайной организации "Societé de droits de l'homme et du citoyen" [«Общество прав человека и гражданина»], которая объединяла рабочих и интеллигенцию, противников Июльской монархии самой различной ориентации. Эта организация, признававшая необходимость революции во имя социальных преобразований, послужила для Бюхнера прообразом гессенского «Общества прав человека».
Бюхнер стремился к устранению социальной несправедливости путем революционных преобразований существовавших отношений. Он понимал, что «немецкий народ не готов к борьбе за свои права» , и потому видел свою задачу прежде всего в том, чтобы подготовить массы для социальной революции, «считая, что этого можно пока достичь только с помощью прокламаций»
Прокламация «Гессенский сельский вестник» была написана по инициативе пастора Людвига Вайдига (1791—1837), мужественного предводителя либеральной оппозиции Гессена, когда в Гессене с новой силой вспыхнуло недовольство крестьян. Целью прокламации «было объединить материальные интересы народа с интересами революции..." , довести до сознания крестьян их невыносимое положение, разъяснить им их потенциальную силу. «Гессенский сельский вестник» наряду с тезисами Томаса Мюнцера и «Коммунистическим манифестом» является в немецкой литературе величайшим революционным призывом к действию.
Взяв эпиграфом лозунг Французской революции, Бюхнер возвещает мир хижинам и объявляет войну дворцам. Он не провозглашает требования свободы, а с помощью экономической статистики показывает — подобно тому, как это делали в ранних брошюрах Маркс и Энгельс, — как государство разоряет народ.
Бюхнер ставил природу человека в зависимость от социальных отношений. Он хотел создать приемлемые для человека условия жизни, однако он превратно толковал «историческую ограниченность революции как фатальную ограниченность человеческой природы». На мировоззрение Бюхнера оказал влияние французский механистический материализм, согласно теории которого созидательная роль личности в истории зависела от обстоятельств. Бюхнер был в глубоком отчаянии от «железного закона», согласно которому «отдельный человек — лишь пена на волне» он исследовал движущие силы исторического процесса и роль личности в истории, а вместе с этим и пути для решения политико-социальных проблем эпохи. Изучение Французской революции 1789 года, «локомотива истории» , не помогло ему уяснить основное противоречие, заключающееся в необходимости революционного насилия и его фатальном исходе.
Материалистическое мировоззрение и революционно-демократические устремления определяют и эстетические взгляды Бюхнера. Он изложил их в повести «Ленц». Вместе с его поэтическим творчеством они выражают объективные закономерности существования человека и исторических процессов: искусство помогает познать правду жизни.
Пьесы Бюхнера представляют собой новую ступень развития в истории немецкой драматургии. Революционный деятель, он проявил себя революционером и в драматургии. То, что Граббе далось с большим трудом, Бюхнер достиг в едином порыве: он преодолел классическую и романтическую модель драмы «так называемых идеальных поэтов» благодаря созданию пьес, в которых не было «марионеток с носами небесно-голубого цвета и аффектированным пафосом», а действовали реальные люди». Совершенно по-иному Бюхнер освещает социальные противоречия. Для того чтобы подкрепить подлинность своих художественных исследований, он пользовался при создании драм «Смерть Дантона», а также «Войцек» хрониками и протоколами: тем самым он впервые вводит в драму документальный материал. Высшая цель драматурга, по его мнению, заключалась в том, чтобы «как можно ближе подойти к истории, узнать, как она действительно совершалась» .
«Смерть Дантона» — пьеса, исполненная исторически безысходного трагизма, ошеломляющей силы языка и образности, один из глубочайших художественных анализов темы революции и революционера; она вызывает жаркие споры о закулисной возне и противоречиях, которые выявились в ходе революции. Постоянное подчеркивание роли народных масс и социальных проблем как движущих сил революции считалось «самоисправлением трагедии детерминизма»
«Леонс и Лена»
Пьеса, состоящая из небольших сценок и представляющая карликовое государство, является «пародией» на Гессенское княжество; это грандиозная сатира, нацеленная на феодально-аристократическое общество, ведущее бессмысленное существование, на непродуктивную, основанную на эксплуатации жизнь и ее атрибуты: погоню за наслаждениями и меланхолию, скуку и пустую условность, на романтический уход в другой мир и политическое крючкотворство. То, что Бюхнер определил в «Гессенском сельском вестнике» как «вечный праздник для богатых», переведено здесь на язык поэтически зашифрованных, исполненных горького сарказма иронических сцен-зарисовок. Их политическая, взрывчатая сила определенно была известна современной публике.
"Войцек"
Бюхнеровский «Войцек» (1875, премьера 1913) является защитительной речью против унижения человека, превращения его в бессловесную тварь. Центральным образом этой социальной трагедии он сделал «самого незначительного среди людей» 135 , бесправного, неимущего плебея, на долю которого в немецкой драматургии выпадали лишь бурлескные периферийные роли. Лессинг сделал нечто подобное, выведя в трагедии образ героябуржуа. «Войцек» представляет собой четыре незавершенных фрагмента; порядок не связанных действием сцен не принял окончательного вида и подвергается сомнению. Материалом для драмы послужило уголовное дело лейпцигского цирюльника, солдата и пробивавшегося случайным заработком рабочего Войцека, который в 1821 году — находясь, по всей видимости, в состоянии кратковременного умопомрачения — зарезал вдову Воост, за что в 1824 году, несмотря на сомнения врачей, был казнен.Бюхнера интересовала в первую очередь не медицинская сторона дела, его волновал вопрос о социальных причинах, вызвавших это преступление. «Что же это такое, что лжет в нас, убивает, крадет?» — спрашивает он в одном из писем и сам же отвечает: это «не зависящие от нас условия жизни».
It's very easy to be different, but very difficult to be better
"Ленц"
Георг Бюхнер был замечательным прозаиком. Свидетельством тому являются его письма и повесть «Ленц» (1835, напечатана 1839). Автор рассказывает о полном одиночестве Ленца, писателя «Бури и натиска», о его бессилии совершить что-либо действенное и — поскольку он не может «вынести страданий» — о его духовном помрачении, результате неполноценной, сумасшедшей эпохи» 138 . Вплоть до не требующей комментариев техники повествования и структуры языка, с помощью которых показана смятенность и душевная тревога Ленца, его уход из общества, от людей и, наконец, от природы, повесть фиксирует неустранимое противоречие между индивидуумом и обществом: «...мир, который он хотел сделать полезным, дал огромную трещину». Бюхнер усовершенствовал здесь новеллистический прием, который соединяет в себе деловое анализирующее сообщение с реалистическим повествованием. Беспреемственная связь действительно имевших место разрозненных эпизодов направлена не на установление единого осмысленного события, а на воспроизведение бессмысленной действительности.
итог
Бюхнер сам не мог обрести себя: все до сих пор существовавшее носило каинову печать гибели, все грядущее давало лишь первые ростки. Он преодолел идеализм просветительского классицизма и романтического иррационализма в изображении человека; однако детерминистская связь человеческого сознания с общественным бытием закрывала ему путь к признанию диалектики исторического прогресса. Это вызвало раздвоенность, покорность судьбе и душевные муки его важнейших литературных героев: Дантона, Войцека, Ленца. Эстетическое мировоззрение Бюхнера и его поэтическое творчество явились фундаментом как для социально-критического натурализма, так и для развития новеллистического жанра XX столетия; оно также оказало влияние на введенный Бертольтом Брехтом метод познания причинности.
2 часть
Два лагеря немецкой интеллигенции и их пресса
Пик борьбы двух лагерей немецкой интеллигенции: либерально-демократического и консервативного — пришелся на середину 30-х гг. XIX века. Либерально-демократический лагерь был представлен «Молодой Германией» — литературным течением, которое возникло в начале 1830-х гг. Родоначальником течения был немецкий публицист Людвиг Берне (1786—1837). В числе идейных вождей и крупнейших писателей течения — Г. Гейне, К. Гуцков, Г. Лаубе. Наиболее известными периодическими изданиями младогерманцев были журнал «Аврора», газета «Цайтунг фюр ди элегант вельт» («Газета для элегантного света»), издаваемые Генрихом Лаубе (1806—1884), и журналы «Форум дер журнал литератур» («Форум журнальной литературы») и «Телеграф фюр Дойчланд» («Немецкий телеграф») Карла Гуцкова (1811 —1878). Лаубе опубликовал на страницах «Светской газеты» стихотворения Гейне. Произведения самого Лаубе неодократно запрещались прусской цензурой. Дважды писатель подвергался аресту за свою политическую и журналистскую деятельность.Младогерманцы хотели донести свои идеи до широкого читателя, стремились быть понятными ему. Отсюда обращение к таким жанрам, как фельетон, путевые записки, мемуары, рецензии, рассказы-корреспонденции, новеллы.
Консервативный лагерь в своих печатных органах проводил ярко выраженную апологетическую линию по отношению ко двору и правительству, утверждал незыблемость католической церкви. Одним из самых известных периодических изданий этого направления стала газета «Литературблат» («Литературный листок) немецкого писателя и критика Вольфганга Менцеля (1798—1873), издававшаяся в Штутгарте с 1820 по 1849 г. В Германии борьба за пробуждение и укрепление национального самосознания сопровождалась националистическими, «тевтономанскими настроениями. В немецкой литературе начала XIX века они нашли отражение в лирике поэта и журналиста Макса фон Шенкендорфа (1783—1817) и в «Боевых песнях» (1815) немецкого писателя Э.М. Арндта (1769—1860). Мен- цель стал одним из самых последовательных их выразителей в немецкой журналистике и публицистике.
В 1835 г. Менцель в «Литературблат публикует статьи, содержащие резкую критику романа К. Гуцкова «Баллы сомневающаяся» (1835), в котором проповедовалось «освобождение плоти» в духе младогерманцев. Менцель называет книгу «безнравственной* и обращает на нее внимание властей как на произведение, подрывающее «основы религии, семьи и нации». Гуцков был арестован и заключен в тюрьму на три месяца. Союзный сейм принимает постановление, по существу запрещающее печатать произведения «Молодой Германии».
На защиту младогерманцев встал Людвиг Берне (1786— 1837). Еще раньше в издаваемом и редактируемом им с 1818 по 1821 г. политическом журнале «Ваге» («Весы») Бёрне пропагандирует национально-освободительные идеи, выступает ярым врагом Наполеона, с убийственной иронией отзывается о филистерской, захолустной Германии, скованной полицейскими порядками. По поводу постановления сейма он писал: «Мы все затронуты им: им оскорбляется и пригвождается к позорному столбу вся Германия, вся немецкая молодежь... Бёрне прекратил свое сотрудничество в «Литературблат» Менцеля. Менцель в ответ на это в одной из своих статей упрекает Бёрне в измене родине и объявляет его французским агентом, обвиняя в отсутствии патриотизма, в неприязни ко всему немецкому и преклонении перед всем французским.
Бёрне-журналист и публицист оказал значительное влияние на дальнейшее развитие периодической печати в Германии, в частности, на публицистику К. Маркса. «Журналистика Бёрне явилась новым шагом вперед в развитии немецкой печати. В журналах, которые он издавал в родном Франкфурте и затем в Париже, Бёрне, продолжая традиции Лессинга, поднял на небывалую до того высоту жанры театральной рецензии и фельетона. Он был одним из создателей жанра политического фельетона и успешно использовал эпистолярную форму для обсуждения в печати актуальных общественно-политических вопросов. Он существенно обогатил полемический арсенал немецкой публицистики, ее формы и стиль»
На защиту младогерманцев встал Людвиг Берне (1786— 1837). Еще раньше в издаваемом и редактируемом им с 1818 по 1821 г. политическом журнале «Ваге» («Весы») Бёрне пропагандирует национально-освободительные идеи, выступает ярым врагом Наполеона, с убийственной иронией отзывается о филистерской, захолустной Германии, скованной полицейскими порядками. По поводу постановления сейма он писал: «Мы все затронуты им: им оскорбляется и пригвождается к позорному столбу вся Германия, вся немецкая молодежь... Бёрне прекратил свое сотрудничество в «Литературблат» Менцеля. Менцель в ответ на это в одной из своих статей упрекает Бёрне в измене родине и объявляет его французским агентом, обвиняя в отсутствии патриотизма, в неприязни ко всему немецкому и преклонении перед всем французским.
Бёрне-журналист и публицист оказал значительное влияние на дальнейшее развитие периодической печати в Германии, в частности, на публицистику К. Маркса. «Журналистика Бёрне явилась новым шагом вперед в развитии немецкой печати. В журналах, которые он издавал в родном Франкфурте и затем в Париже, Бёрне, продолжая традиции Лессинга, поднял на небывалую до того высоту жанры театральной рецензии и фельетона. Он был одним из создателей жанра политического фельетона и успешно использовал эпистолярную форму для обсуждения в печати актуальных общественно-политических вопросов. Он существенно обогатил полемический арсенал немецкой публицистики, ее формы и стиль»
